Катынь.
Свидетельства, воспоминания, публицистика.
_________________________________

КАТЫНСКИЕ ЗАПИСНЫЕ КНИЖКИ

Копии записей, найденных на трупах польских офицеров

В Гуверовском институте ^{59} в Калифорнии сохранились по­трясающие документы — заверенные копии текстов из за­писных книжек и календарей, найденных на трупах убитых в Катыни польских офицеров. Сами документы находились в руках сотрудников Польского Красного Креста в Кракове и, по-видимому, были спрятаны; их судьба до сих пор неизве­стна. Когда Красная Армия форсировала Днепр и не оста­лось сомнений, что она вступит на территорию Польши, были сделаны копии 22 катынских дневников; в конце 1943 года доктор Шебеста перевез эти копии в Варшаву с намерением переправить их на Запад.

Копии попали к профессору Виктору Сукенницкому, ав­тору анонимно изданного сборника «Катынское преступле­ние в свете документов». В этот сборник включены фрагмен­ты двух дневников: майора Адама Сольского (конверт № 04901) и поручика Вацлава Крука (конверт № 0424). Еще де­сять копий, оказавшихся вместе с архивом профессора Су­кенницкого в Гуверовском институте, никогда не публикова­лись.

Большая часть дневников начата во время сентябрьской кампании; в них более или менее подробно описано пребыва­ние в плену на территории Советского Союза, заканчиваются же все записи в апреле 1940 года: либо в момент отправки из лагеря, либо — как в случае майора Сольского — в лесу под Смоленском. Некоторые дневниковые записи очень подробны и интимны, другие лаконичны и носят общий характер.

Ниже приводятся отрывки из пяти дневников, охватыва­ющие период с конца марта по апрель 1940 года. Две точки в скобках означают фрагменты, которые не удалось разобрать в оригинале.

От лица редакции еженедельника «Тыгодник Повшехны» приношу горячую благодарность доктору Мацею Секерскому из Гуверовского института, который отыскал и любезно пре­доставил нам эти копии.

Мацей Козловский

Конверт № 0424

Блокнот принадлежит, по всей вероятности, поручику ВАЦЛА­ВУ КРУКУ. На 54 листках белой нелинованной бумаги без пере­плета встречаются русские словечки; есть рисунок бородатого мужчины, подписанный: КРУК ВАЦЛАВ, Козельск, 1940. Соб­ственно записи, которые мы приводим полностью, занимают две страницы.

8 IV 40 — До сих пор ничего не записывал, так как считал, что нет ничего особенного. В последнее время, т.е. в конце марта и начале апреля, начались предотъездные настроения. Мы считали, это все обыкновенные слухи. Между тем слух реализовался. В первых числах апреля (..) отправлять понача­лу небольшие транспорты. Из Скита рабо (..) человек по пят­надцать. Наконец в субботу 7-го ликвидировали... и перенес­ли в главный лаг. Тем временем нас разместили в майорском блоке. Вчера ушел транспорт с высшими оф., 3 ген., 20 — 25 полковников и столько же майоров. Судя по тому, как прохо­дила отправка, мы не падали духом. Сегодня пришел мой че­ред. Утром я помылся, в бане выстирал носки и носовые платки (..) вообще «с вещами». После сдачи казенных вещей был повторный обыск в 19 бар., а оттуда... через ворота нас вывели к машинам, на которых мы доехали до маленькой станции, не Козельска (Козельск отрезан из-за половодья). На станции нас погрузили в тюремные вагоны под усилен­ным конвоем. В тюремной камере (которую я вообще впер­вые вижу) нас тринадцать. Я еще не познакомился со своими случайными товарищами по несчастью. Теперь мы ждем отъ­езда. Насколько раньше я был настроен оптимистически, на­столько сейчас (..), что это путешествие не сулит ничего хо­рошего. Хуже то, что (..) неизвестно, сумеем ли мы разузнать, в каком направлении поедем. Будем терпеливо ждать. Едем в направлении Смоленска. Погода... солнечная, на полях еще много снега.

9 IV, вторник — Ночь провели удобнее, чем в бывших ва­гонах для скота. Было немного больше места и не трясло так ужасно. Сегодня погода (..) совсем зимняя. Сыплет снег, па­смурно. На полях снегу как в январе. Невозможно сориенти­роваться, в каком направлении мы едем. Ночью ехали очень мало, только что проехали довольно большую станцию Спас-Пеменское ^{60}. Такой станции на пути к Смоленску я на карте не видел. Боюсь, мы едем на север или на северо-восток — су­дя по погоде. Днем так, как бывало раньше. Вчера утром да­ли порцию хлеба и сахара, в вагоне — холодную кипяченую воду. Теперь скоро полдень, а ничего нового есть не дают. Обращение тоже... хамское. Ничего не позволяют. Выйти в сортир можно, только когда конвоиры пожелают, не помога­ют ни просьбы, ни крики. Немного воспоминаний из Скита. Лучшими товарищами по несчастью были учит. СУХАР­СКИЙ из Белостоцкого и ШАФРАНСКИЙ, бухгалтер. Мы составляли что-то вроде триумвирата в майорском блоке. На прощанье я подарил Шафранскому свой армейский свитер. Он хотел его купить и даже давал 50 р. и часы, но я не взял, может, еще пожалею. Отдал ему, хоть и было тяжко, руковод­ствуясь жалостью к мерзляку. Перед отъездом из Скита у нас был неофициальный концерт хора. Мои скульптурные рабо­ты пользовались большим успехом. Пришлось сделать два ба­рельефа майору Голубу (гураль и Богородица), крест ротмис­тру Пешерту, табакерку и (..) больше всего восхищения вызывали мои шахматы. А я за них боялся, потому что пусти­ли слух, будто при обыске забирают все деревянные поделки. К счастью, это оказалось только сплетней. Нож, однако, за­брали. Сейчас 14.30. Подъезжаем к Смоленску. Пока стоим на товарной станции. Подобно большинству крупных рос­сийских вокзалов (..) вокзал-гигант, пути тов. станции тянут­ся на несколько километров. Однако мы в Смоленске. Время к вечеру, проехали Смоленск, доехали до станции Гнездово. Похоже, нам тут выходить, потому что крутится много воен­ных. Пока, во всяком случае, нам не дали буквально ни крош­ки. Со вчерашнего завтрака живем пайкой хлеба и скромной порцией воды.

Конверт № 0490

Записная книжка майора АДАМА СОЛЬСКОГО

Дневник насчитывает пять страниц. Начинается 28 IX 1939 записью о том, как автор под Тарногрудом попал в советский плен. Через Львов, Киев и Теткино 3 ноября 1939-го автор по­падает в Козельск. Ниже приводится последняя страница днев­ника.

Сегодня 4 IV. Только сейчас, в период повторного предотъ­ездного напряжения, заглядываю в эти записки. Праздники прошли. От Данки получил открытки и телеграммы с сооб­щениями, что, кроме первого письма от 24 XI 39, которое она получила 6 I, от меня из этого К. «рая» ничего не дохо­дит.

Воскресенье, 7 IV 40, утро. ... Скитовцам — собирать вещи ... до 11.40 и в клуб на обыск. Обед в клубе... После обыска в 14.55 мы покинули стены и колючую про­волоку Козельского лагеря. (Дом ... им.Горького). В 16.55 (14.45 по нашему польскому времени) на запасном пути стан­ции Козельск нас посадили в тюремные вагоны. Такие, каких я в жизни не видел. Говорят, что 50 проц. пассажирских ва­гонов в СССР — тюремные. Со мной едет Юзеф Кутыба, кап. Шифтор Павел и еще майор, подполк. и капитаны — всего 12. Места самое большее для 7-х.

8 IV — 3.30 отъезд со станции Козельск на запад. 9.45 на ст. Ельня.

8 IV— с 12 час. стоим в Смоленске на запасном пути.

9 IV— утром, примерно без четверти 5, побудка в тюрем, вагонах и приготовиться к выхо... Куда-то нам ехать на маш. и что дальше.

9 IV— 5 утра.

9 IV— с рассвета день начался необычно. Отъезд в тюрем­ном фургоне в клетках (страшные), привезли куда-то в лес, что-то вроде дачной местности. Тут тщательный обыск. За­брали часы, на которых было 6.30/8.30, спрашивали про об­ручальное кольцо, которое (забрали), рубли, портупею, перо­чинный нож.

Конверт № 0836

Записи в карманном календаре доктора ДОБЕСЛАВА ЯКУБО­ВИЧА, учителя из Тарновских Гор, взятого в плен под Владими­ром-Волынским 23 сентября 1939 г., перевезенного в Козельск че­рез Шепетовку, Киев, Старобельск, Теткино 3 ноября 1939 г. Приводятся записи, сделанные в апреле 1940 г.

1IV— Время летит, уже 8-й месяц войны — когда это кон­чится — Марысенька.

2  IV 40 — Что/-то/ происходит, что-то висит в воздухе — Марыся, любимая.

 3  IV — Сегодня забрали 62, увезли. От нас взяли Войце­ховского. Эх, Марысечка.

 4  IV — Продолжают вывозить (342) неизвестно куда — в какую сторону — Люблю Тебя, Марысенька.

 5  IV — Продолжают вывозить. Вчера поехал Адвокат, се­годня Юла. Да, Марысенька, дорогая, ничего не известно, ку­да нас снова ведут. Во всяком случае, все ближе к Тебе.

6 IV — Сегодня прекратили вывозить — Марысечка, хоть бы получить от Тебя письмо.

7 IV — Сегодня опять вывозят. Мне снился мерзкий сон, Марысенька. Сегодня утром у нас был молебен.

8 IV— Вывозят — дорогая моя Марысенька, если бы я мог Тебе сообщить, что я тоже уеду, и я так мечтаю о письме от Тебя.

9 IV— Вывозят. Всего уехало 1287. Интересно, когда при­дет моя очередь и куда я поеду, Марысечка.

10 IV— Перерыв. Ночью сообщение о захвате Дании и бо­ях с немцами в Норвегии. Посмотрим, что дальше. Раздают письма, Марысенька, может, и я получу.

11 IV— 4500 — Интересные новости. Вывозят. Да, Мары­сенька, ничего не известно, что и как и куда — можно толь­ко предполагать — любимая.

12 IV— Вывозят. Очень по Тебе тоскую, драгоценная моя Марысенька.

13 IV— Перерыв. Так бы хотелось увидеть Тебя, любимая, и Боженку или хотя бы получить письмо, уже столько време­ни от Тебя ни одной весточки, мое сокровище.

14 IV — Перерыв. Хандра меня мучает, Марысенька, до­рогая, и чувствую себя паршиво.

15 IV— Днем вывозили. Хандра. Смотрел фильм «Руслан и Людмила».

16 IV— Вывозят. Кап. Сильвестр Трояновский (см. запись от 31 XII 39) уехал. Тоска по Тебе, Марысенька, меня терза­ет, грустно, так хочется увидеть Тебя, любимая.

17 IV— Вывозят. Богущак поехал, Марысенька, скоро, на­верно, и до меня дойдет очередь, любовь моя. Нас перевели в 1 блок (большой).

18 IV— Перерыв. Что делаешь, Марысечка, может, горю­ешь обо мне, золотце.

19 IV— Вывозят. Юзвяк — Ханды. Нас все меньше. Перед отъездом раздавали письма, может, и я получу.

20 IV— Вывозят. Были письма, я не получил, Марысечка, радость моя, ничего.

21 IV — Сегодня днем меня взяли — после обыска — на машине до железнодорожной ветки — в тюремные вагоны — в отсеке 5 человек за решеткой.

22 IV — В 1.30 поезд тронулся, 12 ч. — Смоленск.

Конверт № 0867

Блокнот капитана ЮЗЕФА ТРЕПЯКА

Записи в календаре на 1939 год. Автор начал вести дневник 1 сентября 1939 года, а когда календарь закончился, стал писать на страницах с января по апрель, меняя даты. В плен он попал 20 IX 1939 под Владимиром-Волынским и через Луцк, Ровно и Шепетовку попал в Козельск. Приводится последняя часть за­писей, охватывающая апрель 1940 г.

Апрель

1  — Хороший весенний день, заморозки. Я дежурил, поч­ти целый день был занят. Кроме этого, ничего интересного. Письмо Зигмунту.

 2  — День хороший, весенний, солнце, оттепель. Ника­ких событий. Писем не было. Каша всухомятку, обед — две каши, новостей никаких. Слухи о разгрузке лагеря между 15 и 25.

3 — Среда. Около 15.30 вызвали Немчинского «с вещами», около 19 отправили из лагеря, куда — неизвестно. Жаль, мне бы хотелось вместе с ним куда-нибудь поехать. День оч. хо­роший, весенний.

4  — Четверг. Пасмурно, уныло, ночью шел дождь. Вывез­ли около 200 — лагерь весь взбудоражен. Вечером ... стенга­зета и веселый любит, вечер. Завтра вывозить не будут — пе­рерыв.

 5  — С утра по улицам ходили «чубарики» и вызывали по фамилиям. Взяли около 200 — от нас Бурдзинского. День по­гожий, вначале пасмурно, потом солнце — холодно.

 6  — Спокойно, перерыв в отправке. День хороший, сол­нечный, но холодный. В 2-й комнате прибавление: Охоцкий и Богуславский на место Немчинского и Бурдзинского.

 7 — День солнечный, безветренный, теплее. Отправили 3 ген. — Минкевича, Сморавинского и Богатыревича — и око­ло 120 старш. офиц. Ждем до ...

8  — Вывезли около 280. День ...ый. Волна домыслов, куда ... по словам одного из ООС-овцев, делят на группы — в Гер­манию, Литву, Россию.

 9  — День хмурый, с утра снег. Отправлено около 200, на­чали отправлять довольно ... около 10. Уехало много майоров. Обед в 5.30 дня. Завтр. немного густой каши.

10 — День пасмурный, довольно тепло. Никого не отпра­вили. Знайдовский ушел в лазарет. Утром селедка, дн. 2 ка­ши.

 11 — День хороший, солнечный. Отправлено 290, из ком­наты Богуславского, из Скита, из блока — Пиотровский, Пшигодзинский, Иванушка и другие.

 12 — Оч. хороший солнечный и теплый день. Отправлено около 200 — в том числе Котецкий и Охоцкий. Завтр. густая каша, обед — каша и селедка.

 13 — День пасмурный, изредка холодный дождь. Никого не отправляли, будет несколько дней перерыва. Завтра долж­ны дать письма. Утром густая каша, об. каша и селедка.

 14 — День пасмурный, немного теплее, чем вчера. Никого не отправляли. На завтрак по ложке жидкой каши, обед — жидковатая каша и селедка. Кажется, завтра будут отправлять. Вывесили 60 писем и с дюжину посылок. Мне ничего нет.

 15 — День пасмурный, унылый и довольно холодный. Уводить начали только около часа. Уехало около 150, от нас Билевский. Завт. по 2 ложки жидковатой каши, обед — кар­тофельный суп и густая каша.

16 — Пасмурно, холодно, временами моросит мелкий дождик. Вызывают с самого утра, пока уехали Знайдовский и Солтан. Всего сегодня отправили около 400. Обед — каша и по селедке.

77 — День оч. хороший, солнечный. Отправляли с утра — отправили около 300, из 11-й Лильенталь и Маевский. После обеда перевели в 5-й блок. Мы втиснулись в 10-ю — останем­ся ли?

18 — Вначале пасмурно, позже распогодилось, день яс­ный, теплый, оч. хороший. Никого не отправляли. Скука, я оч. много бродил, но чувствую слабость и быстро устаю. Зав­тра должен уехать большой этап.

 19 — Уводят с 8 час. До 13 час. отправили, кажется, 303, в том числе Вацлава Ляйтгебера, Румянека, Доманю и Жон­жевского. — День хороший, довольно пасмурно, тепло.

 20 — «Налеты» начались около 8. Забрали Лешека Кова­левича, Праузу, Яблонского, проф. Моравского, Пачорков­ского и других. Вывезли около 300. День теплый, небо мгли­стое, с полудня солнце.

 21 — Отъезд из Коз. «Налеты» с 9. Меня вызвали около 13. Около 17 отъезд к вагонам. Страшная «поездочка» на маши­нах. На железнодорожной ветке в Козельске в арест, ваг. по 14 в отсек.

 22 — Выехали из Козельска между 2 и 3 ночи.

 Конверт № 01455

Дневник ВЛОДЗИМЕЖА ВАЙДЫ

Дневник начинается 30 августа 1939-го записью о получении мобилизационного предписания, охватывает период сентябрь­ской кампании вплоть до взятия автора в плен под Зодзишка­ми, пешего марша в Вильно, переезда через Молодечно и Оршу в Козельск 27 IX 1939.

Приводится последняя часть записей, начиная с 20 марта 1940 года.

20 — 23.30, перед сном. Без особых перемен. Тенденции прежние: отъезд в нейтральные — пишутся прошения и пись­ма. Я еще не написал и сомневаюсь, напишу ли, не верю. Се­годня хоронили одного скончавшегося товарища, подпор, из Сосновца 35 лет, неизвестно, который это уже по счету. Один в 1-м сошел с ума. Погода по-прежнему весенняя. Ночью за­морозки. Были письма, посылки, из наших — никто. Завтра будто бы паек сахара и чая. Итак, сегодня 3-й день, как ми­новали полгода моего плена — сколько еще...

24  —... ч. перед сном. День прошел без особых впечатлений. Вот и праздник, хорошее настроение, «концерты» и т. п. ООС: слухи об отъезде, направление — Германия, тенденции, естественно, не ослабевают. — С восьми утра спор о здешнем нашем положении — кто мы: пленные или интернированные?

 25  — 23 ч. перед сном, вечером у нас в блоке был концерт хора — майорский, потому что в нем поет наш майор (поют хорошо). Вчера после обеда у нас была летчица. Я ее пригла­сил. Угощали кофе, сахаром и хлебом. У меня в тюфяке све­жая солома. По счастливой случайности удалось через 5 ме­сяцев поменять. Но есть такие, что до сих пор спали без соломы. ООС: слухи об отъезде.

 29 —13 час. ... хлеба не дают. Уже по одной порции про­пало. Воры, сукины дети, негодяи. На дворе бело, гулять нельзя. Слухи как-то стихли. Были дважды письма и посыл­ки. Я ...

30 — 12 час. Сегодня получил 2 письма. От Вали написа­но 8.02. Валя 13.02 вышла замуж, живет в Позн., фамилия — Чаплицк., ну и ну, sic! Хорошо поступила, стариков оставила в Косч (?). Петр по-прежнему в плену. Збышек под Любли­ном, работает на хозяина. Второе — от Стахны от 28.02 на фа­милию Фрели (?) Им там все «теплее», они даже в списке кан­дидатов на отъезд. Хорошо.

31 — 10.30 перед сном. Я голодный, хлеба «нет», никаких особых слухов из ООС не было. Погода сегодня была сквер­ная — жутко холодно. Давали паек, несколько блоков полу­чили, получал полк. блок и «давай назад» — прервали. И мы должны были получить, черт-те знает что случилось. Вовсю слухи об отъезде. Неизвестно куда, но едут. Ну, «увидим». Пи­сем не было уже несколько дней. Сегодня для 11 блока пове­сили репродуктор, теперь у нас под окном радио. Сможем слушать сводки — концерт не сходя с места ... 15 час. — сума­тоха в лагере, гонят ... в кино, обыск, потом отъезд на маши­нах на станцию. Из нашего блока ... позабирали изо всех ча­стей Польши ... куда неизвестно, в лагере ... . Завтра ... 4 IV

23.30. Похоже, сегодняшний день прошел под знаком отъез­да. Забирали целый день из всех блоков. ... куда неизвестно. Естественно, слухи на эту тему самые разные. Наша команда еще в целости, посмотрим, что принесет завтрашний день.

5 IV— То же, что вчера. Вылавливали, и отъезд в неве­домое. Мы еще в полном составе. Завтра будто бы перерыв. Говорят, обыскивают и забирают все, что только можно. Конечно, крадут. Вышел приказ от наших властей, что мы не должны этого позволять, не позвол... 6 IV — 10 ч., сего­дня этапа не отправляли, зато к нам этапировали целый «скит». Нам достались 2 коллег-подхорунжих. Не знаю, как поместимся, слухи на тему отъезда разнообразнейшие. Од­ни, что будут пересылочные лагеря и из них куда хочешь: нейтральные — Россия — Германия — Латвия? Другие, что без нейтральных. Третьи — только Россия, посмотрим. Вро­де бы нас снова будут перетряхивать начиная с 1-го. Разго­варивал со Збыхом Бжезинским (?), значит, муж Вали — тот самый Метек, о котором я уже давно слыхал, он работал в Веське под Позн. Кажется, он офицер, но почему не в ла­гере, этого я не знаю. Ага, итак, за два дня уехало в общей сложности 700.

8 IV — 20.30 ... по-прежнему этапы. Хватают и черт их зна­ет куда. Мы еще в полном составе, ООС все те же. Сегодня нам дали паек ... на целый месяц. Погода чудесная, у нас за­горели рожи. Со вчерашнего дня в блоках великолепные ху­дожественные вечера. Объединенные силы, замечательные программы.

9 — 23, перед сном. Нас разделили. Поехал Кароль. По­смотрим, что завтра. В лагере шум. Сенсационные известия. Захват немцами Дании. Затем (..) о Норвегии и Швеции. Ой, весело будет.

10 — 8 час. — Завтрак — только селедка. Немцы заняли Норвегию, ну и номера откалывают. Посмотрим, что дальше. Что на это Швеция? Что с ней. Ждем выступления Соединен­ных Штатов. Опекуны наши сегодня еще не начали занимать­ся отправкой. Но кажется, вот-вот начнут.

11 —16 час. Сижу в тюремном вагоне в маленькой кле­тушке — нас шестеро, места — на 3-х. Стоим на станции в Ко­зельске. Куда мы, еще неизвестно. От нас взяли Дезика и ме­ня, но он, к сожалению, сидит в другом отсеке.

12 — 11.00. Мы еще в поезде. Дотащились только до (ка­жется) Смоленска. Пока еще не на станции. Ночь была кош­марная. Места оч. мало. Есть, конечно, до сих пор не дали. Я, конечно, как всегда был в этом уверен. Сволочи. Из листков, которые мы нашли (7), мы знаем, что будем выгружаться за Смол. примерно в 10 км. Посмотрим.

«Тыгодник Повшехны», 16 апреля 1989

____________________________________________

^{59} Гуверовский институт войны, революции и мира при Стэнфордском университете, основанный президентом Г.Гувером в 1919 г., проводит исследования в области международной и вну­тренней политики.

^{60} Название записано по-русски, но неправильно (примеч. авт.).

Админ. ermamail@mail.ru
Реклама: