ДОКУМЕНТЫ И МАТЕРИАЛЫ

БАБИЙ ЯР ПОД КАТЫНЬЮ?

В НОМЕРЕ 12-м за 1990 год мы опубликовали директивы и протоколы конференций геббельсовского аппарата за период с 6 по 30 апреля 1943 года, относящиеся к «катынскому делу». Эти документы указывают на причастность фашистов к гибели польских военнослужащих и раскрывают механизм организации крупнейшей политической диверсии, направленной на раскол антигитлеровской коалиции. Тогда геббельсовским игрокам не удалось разыграть «катынскую карту», однако «факты» о Катыни, распространенные по всему свету нацистской пропагандой в годы войны, используются и по сей день. Не изменились, в сущности, и основные цели, которые преследуют наши недоброжелатели.

После окончания второй мировой войны можно было надеяться, что союз военных лет откроет новую эру широкого мирного взаимного сотрудничества Востока и Запада. Наступил, однако, не мир, а «холодная война».

Старшее поколение помнит, что в те годы симпатии большинства прогрессивно мыслящих людей были на стороне СССР. Определенные круги это не устраивало. Поэтому именно тогда на страницах западных газет вновь появляются материалы так называемого «катынского дела», основывающиеся на фашистских документах и свидетельствах.

Очередной всплеск «интереса» к Катыни приходится на конец 80-х годов. И опять, как прежде, призывают «сказать правду», ликвидировать еще одно «белое пятно». И опять «катынское дело» пытаются использовать в неблаговидных целях, ибо «приспел» момент еще раз показать «звериное лицо социализма».

Не обошла эту тему молчанием и наша печать. 14 апреля 1990 года ТАСС сообщил, что «советскими архивистами и историками обнаружены некоторые документы о польских военнослужащих». В заявлении был сделан вывод о непосредственной ответственности за это злодеяние Берии, Меркулова и их подручных. Прозвучала мысль и о том, что судьба 15 000 польских граждан до конца еще не выяснена, что советские исследователи и историки продолжают работу, «в том числе и на катынском направлении» ^[1].

В этой связи возникает ряд вопросов. Почему, не дождавшись завершения исследовательской работы, журналисты и исследователи делают вывод, будто косвенные документы и свидетельские показания подтверждают, что ответственность за преступление, во всяком случае ее основная часть, лежит на органах НКВД? ^[2] Почему материалы комиссии, возглавлявшейся Н. Н. Бурденко, или игнорируются, или делаются осторожные намеки на то, что это очередная «фальсификация Советов»? Почему не опубликованы «выявленные документы, однозначно свидетельствующие»? Среди собранных комиссией палаты представителей Конгресса США в 1951—1952 гг. материалов имеется сообщение о каких-то словах смертельно больного Н. Н. Бурденко, будто бы сказанных сыну своего друга С. Меляку в 1946 году. (Ничего не скажешь, хорош источник!) В изложении С. Меляка это звучит так: «Нас (?) заставили (?) подготовить формальное обоснование для обвинения немцев. Подчиняясь личному приказу Сталина (?), я прибыл в Катынь, где были обнаружены захоронения... Все тела находились там уже 4 года (?). Они (?) погибли в 1940 году (?). Для меня, как врача, факты были очевидными (?) и не было никаких сомнений (?). Сомневаться невозможно (?). Наши товарищи (?) из НКВД допустили страшную ошибку» ^[3]. Тут же делается приписка: «Следует иметь в виду, что собеседник Бурденко дезертировал вскоре из Советской Армии и уехал на Запад» ^[4]. Вот такая клюква, иначе и не назовешь, и главное — чьи тела-то! Хотелось бы напомнить «исследователям», что помимо публикаций по «катынскому делу» в западной прессе и США в 1952 году были и такие свидетельства, как заявление чехословацкого профессора судебной медицины Ф. Гаека.

А. С. СУХИНИН

_________________________

^{1 ^} Известия. — 1990. — 15 апреля.

^{2 ^} Новая и новейшая история. — 1990. — Т. 3 — С. 36.

^{3 ^} Там же. — № 3. — С. 35.

^{4 ^} Там же.

Заявление чехословацкого профессора
судебной медицины Ф. Гаека по поводу
так называемого «катынского дела»

ПРАГА, 10 марта (ТАСС). Под заголовком «Чехословацкий ученый опровергает американские провокационные измышления» газета «Лидове демокрацие» напечатала вчера заявление профессора судебной медицины Карлова университета в Праге Франтишека Гаека... основывающегося на личных наблюдениях в качестве свидетеля и на непосредственных наблюдениях и на непосредственных доказательствах, полученных весной 1943 года на месте преступления гитлеровцев в Катынском лесу.

Будучи представителем судебной медицины, говорится в заявлении, считаю своей обязанностью высказать свое мнение по поводу возобновления Соединенными Штатами Америки так называемого «катынского дела» тем более, что я лично побывал на самом месте преступления в то время, когда гитлеровские нацисты начали против Советского Союза кампанию в связи с так называемым «катынским делом», а также лично участвовал в осмотре трупов в Катынском лесу весной 1943 г.

Цель гитлеровских военных преступников и их мошеннической кампании в связи с так называемым «катынским делом» была уже тогда ясна. Они хотели отвлечь внимание всего мира от ужасных преступлений, совершенных ими в Польше и Советском Союзе, в которых они позднее были изобличены и за которые были осуждены Международным военным трибуналом в Нюрнберге.

Я лично уже с самого начала считал всю нацистскую пропаганду вокруг так называемого «катынского дела» лживой и вымышленной. Поэтому я хочу, как судебно-медицинский эксперт и очевидец, представить установленные факты, изобличающие нацистов в постыдном мошенничестве.

Характерен уже сам по себе тот способ, каким гитлеровцы организовали поездку в Катынский лес 12 профессоров-экспертов из стран, оккупированных немецко-фашистскими захватчиками. Тогдашнее министерство внутренних дел протектората передало мне приказ гитлеровских оккупантов направиться в Катынский лес, указывая при этом, что если я не поеду и сошлюсь на болезнь (что я и делал), то мой поступок будет рассматриваться как саботаж и в лучшем случае я буду арестован и отправлен в концентрационный лагерь. Из Берлина, куда съехались все члены этой экспертизы из отдельных оккупированных стран, мы были доставлены на самолете в Смоленск, где нас ожидали нацисты и где у них все уже было подготовлено.

Поражала бросающаяся в глаза подготовленность, и у меня с первого же момента сложилось твердое убеждение, что все это страшное злодеяние совершили сами же нацисты. В этом меня окончательно убедило сообщение советской специальной комиссии по установлению и расследованию обстоятельств расстрела немецко-фашистскими захватчиками в Катынском лесу военнопленных польских офицеров, которое я прочитал в чешском переводе уже в 1945 году и с которым я полностью солидаризировался на основе личных моих наблюдений, заключений и доказательств. При этом подчеркиваю, что установление фактов я произвел весной 1943 года, т. е. значительно раньше, чем это установление и расследование производилось советской специальной комиссией, приступившей к выполнению этой задачи осенью 1943 года после освобождения Смоленска, так что мое суждение, поскольку дело идет о времени уложения трупов в приготовленные нацистами ямы, было, принимая во внимание более благоприятные условия для судебно-медицинской экспертизы, еще точнее. Сразу же после освобождения Чехословакии в 1945 году я издал брошюру «Катынские доказательства», в которой описал расположение, величину и глубину общих могил, в которых были зарыты казненные гитлеровцами польские офицеры, определяя количество последних в 8 000.

Кроме того, я занимался вопросом, сколько времени прошло с момента уложения трупов в раскопанные могилы в Катынском лесу, и на основании таких наблюдений и вскрытия нескольких трупов установил, что трупы, безусловно, не могли лежать там 3 года, как это утверждали гитлеровцы, а только очень короткий срок, максимально немногим более одного года. Показания свидетелей, допрошенных самими гитлеровцами, использованные для изданного ими тогда отчета, были неопределенны, противоречивы, потому что ни один из них не был непосредственным очевидцем. Мы же не имели возможности изучить их показания или убедиться в том, говорят ли они правду.

Решающими поэтому были иные обстоятельства и прежде всего степень разложения трупов. Трупы очень хорошо сохранились, лишь в некоторых случаях отсутствовали мягкие покровы в области темени, но суставы не были отделены, сохранились нос, губы, пальцы, даже кожа на теле. Если мы сравним то, что мы нашли здесь, с тем, что было найдено в общих могилах на пути так называемого похода смерти от западных границ Чехии к Терезину, особенно с тем, что было найдено в общей могиле вблизи Богосудова, где от трупов, несмотря на то, что они лежали в земле лишь 6—8 месяцев, оставались одни скелеты, — мы неизбежно придем к Заключению, что трупы в Катынском лесу не могли быть погребены за три года до этого, но были погребены только за год, самое большее за полтора года до нашего прибытия.

Об этом свидетельствовало также установленное экспертизой начало адипоцирации трупов в могиле № 5, куда проникла вода. Адипоцирация — это превращение мягких частей в особую серо-белую клейкую массу, которая, как показывает опыт, образуется приблизительно через год на коже и в подкожной соединительной ткани, через два года — в мягких частях на поверхности тела и приблизительно через три года — во внутренних органах, грудной и брюшной полости. Если бы трупы лежали в могиле № 5 три года, этот процесс захватил бы и внутренние органы, но этого не было.

Форменная одежда польских офицеров совершенно сохранилась, ее отдельные части можно было спять с тела без повреждения, расстегнуть пуговицы, ткань не истлела и не расползлась. Металлические части, как, например, сапожные гвозди или пряжки, несколько заржавели, но кое-где сохранили свой блеск. Табак в портсигарах был желтый, не испорченный, хотя за три года пребывания в земле и табак, и ткань должны были сильно пострадать от сырости.

На одежде некоторых трупов были обнаружены отверстия кругловатые, с рваными краями и лучеобразные (4 луча), но под ними на теле не было никаких повреждений, за исключением одного случая— сломанного ребра. Немцы сделали заключение, что эти отверстия были сделаны четырехгранными русскими штыками, которыми гнали жертвы на место расправы. Но хотя русские штыки и четырехгранные, у них долотообразное острие, и так как штыки нигде не проникли глубоко в тело, то эти четырехгранные отверстия не могли быть произведены русскими штыками. В качестве дальнейшего доказательства немцы привели то обстоятельство, что на могилах были обнаружены 5-летние сосенки, имевшие на разрезах ближе к середине малозаметные темноватые полоски. Происхождение такой полоски объяснили тем, что 2-летняя сосенка была пересажена на могилу и после пересадки в том году перестала расти, отчего и получилась полоска. Однако вызванный немцами лесничий заявил, что сосенка плохо принялась и что она росла в тени высоких деревьев. Таким образом, эта полоска могла произойти не от пересадки, а от других причин. Мы, разумеется, эту сосенку не видели, так как могила была уже открыта, а нам принесли всего лишь сосенку для показа.

Любопытно также, что польские офицеры были застрелены из револьверов немецкого производства — фирмы Г. Геншоу и К ⁰ в Дурлахе, около Карлсруэ. Кроме того, характерно для всего этого дела, что русская комиссия обнаружила на различных трупах 9 документов, помеченных датами от 12 сентября 1940 года и до 20 нюня 1941 года.

Небезынтересно происходило также составление тогдашнего отчета с подписями судебно-медицинских экспертов из оккупированных европейских стран. Некоторые из членов экспертизы не владели в такой степени немецким языком, чтобы суметь написать научный отчет. Написал его и стилизовал немецкий врач из Бреславля Бутц, который позже погиб. Написав и стилизовав отчет, он собрал нас, прочел нам его и дал подписать. Так было создано творение гитлеровской пропаганды, которое в настоящий момент снова предназначено для подлого использования против Советского Союза.

Как представитель науки, который собственными глазами и на основании неопровержимых научных фактов убедился в преступной пропаганде и подлом обмане гитлеровских фашистов в так называемом «катынском деле», а также и в том, что гитлеровский отчет об убийствах в Катынском лесу был умышленно составлен против Советского Союза, чтобы гитлеровские фашисты могли замести следы своих собственных преступлений, и что эти массовые убийства в Катынском лесу, как и ряд других массовых убийств, совершили сами гитлеровские фашисты, я могу только сказать, что нынешняя американская кампания в связи с так называемым «катынским делом» является такой же пропагандой против Советского Союза, какой была и гитлеровская в 1943 году.

Поэтому я призываю ученых и научных работников во всем мире поднять свой голос против американской кампании в связи с так называемым «катынским делом», которое пытаются снова подло использовать против Советского Союза. (Правда, — 1952, — 12 марта)